ЛЕН ЛЮБИТ ПОКЛОН     

«Лен любит поклон», - гласит народная мудрость. Покланяешься, пока вырастишь лен, пока обернется он светлоструйным волокном, литым крупным семенем. Но подразумевается в той пословице, как видно, не только трудоемкость возделывания культуры. Лен любит уважение, заботу, почтительное отношение к нему  - это хорошо понимал крестьянин во все времена.

- Теперь вот и машин достаточно , пашем, сеем по науке. А все равно с холодной душой за лен не берись – не даст урожая, - суеверно говорят старые льноводы.

Подтверждение этому – любой неблагоприятный год. Там, где ко льну относятся «с поклоном», какая бы погода ни была, он вознаграждает земледельцев добрым урожаем. И наоборот, у хозяев, которые берутся за дело спустя рукава, даже в особо благоприятные для этой культуры годы дохода нет.

Пошехонский район славится урожаями льна. Но давайте сравним показатели передового колхоза «Новая Кештома» и средние по району за четыре годе десятой пятилетки: урожайность с гектара льносемени 5,67 и 1,58; льноволокна - 6,56 и 2,7 центнера; денежный доход ( в расчетет на гектар) с посева льна 1 713 и 440 рублей. Разница, как видим, существенная.

По рассказам специалистов, агротехника возделывания этой культуры в общем-то во всех хозяйствах одна и та же. Лен в основном размещается после многолетних трав второго  года пользования. Вспашку механизаторы стараются провести осенью на всю глубину пахотного слоя. Внесение удобрений - согласно картограммам. Сев - в сжатые сроки. Да вот беде: нет к этому однозначного подхода. Если, скажем, в «Новой Кештоме» каждая операция не льне как бы святое дело (сохранилась прежняя привязанность к «батюшке-льну), то у иных, как у той Акули: «видно, что пироги пекла, все вороте в тесте».

Мне не раз приходилось наблюдать, как в «Новой Кештоме» готовят к посеву семена, аккуратно протравливая их гранозаном; как придирчиво следят за обработкой почвы, за посевом. Когда всходы набирают силу, звеньевые считают своим долгом ежедневно бывать в поле, где растет лен. Чуть заметят вредителей или болезни растений - сразу тревога!..

Впрочем, примеров иного «порядка» тоже сколько угодно. Как-то в пору уборки урожая заехал я в колхоз имени Чапаева (тоже Пошехонского района). Лен был уже вытереблен. Но там и тут топорщились островки поникших стеблей. Дорожки тресты, спутанные, почерневшие, лежали на голой земле. Подсева трав здесь, конечно, не вели. Когда я стал говорить об этом бригадиру, тот равнодушно махнул рукой:

- Все равно лен жечь будут.

- Почему жечь?

- Так уж повелось...

Болью проникнуто письмо пенсионерки П. Ледковой из деревни Спас колхоза «Родина" присланное в пошехонскую районную газету  «Сельская новь». Она писала:

 «В нашей бригаде посеяно 50 гектаров льна. Уродился он нынче хороший - давно такого не было. Но убирать его не спешат. И есть бы кого послать на теребление, да, видимо, заботы у наших руководителей нет. У меня есть возможность помочь колхозу. Все ждала, когда зайдет бригадир, пригласит в поле. Не дождалась. Пришла в поле по своей инициативе. Одна. Кругом никого нет. В половине одиннадцатого появились парни и девушка, приехавшие в колхоз из города Рыбинска помочь в уборке урожая. Они бежали, прыгая через груды льна, словно преодолевая дистанцию с барьерами. Я думала, порезвятся и примутся за дело. Ничего подобного. Пробежали свой участок и скрылись в кустах у речки. И опять я одна в поле. На краю поля стоит льнотеребилка, но на ней не работают. Видимо, лен никому не нужен, за него никто не болеет душой».

Особое значение приобретает в льноводстве звеньевая система. И то сказать - уследи-ка, бригадир или агроном, за всеми операциями по возделыванию и обработке растений. «Лен-то, он как ребенок, ему постоянно нянька нужна», - говорят обычно. Через звеньевых и поддерживается непосредственная связь всех, кто ответственен за выращивание этой  культуры.

В «Новой Кештоме» давно сложилась несколько своеобразная система. На общем собрании бригады из числа наиболее опытных льноводов избираются звеньевые. Звену доводится задание, при выполнении которого начисляется восемь процентов планового и двадцать процентов сверхпланового дохода. Дополнительная оплата среди членов звена и механизаторов распределяется на каждый «льняной» рубль. Это служит немалым стимулом в достижении высоких урожаев.

Есть при такой системе и свои минусы. Один из них - частая смена звеньевых. Дело в том, что им доплачивают определенные проценты. При хорошем урожае льна это оборачивается солидной суммой. Говорят: «Одна большие деньги получила, теперь пусть другая». Конечно, при стабильном руководстве опыт накапливался бы у одного человека год от года. Зато при нынешнем порядке, избирая из своей среды звеньевую, колхозники знают, что никакими особыми агрономическими знаниями, кроме повседневного опыта, она не обладает, но добросовестности ей не занимать. А где что надо, агроном подскажет, Посоветует. Он учился, ему и карты в руки. Такая вот ситуация лишний раз подтверждает, насколько важна и значительна роль агронома на льняном поле. Мало при этом быть технологом, надо еще быть и воспитателем. Это очень хорошо понимал Александр Васильевич Смирнов. Он умел находить общий язык с людьми, потому-то такие сильные крылья и обрела слава новокештомских льнов.

Как-то мне пришлось наблюдать в  «Новой Кештоме» такую картину. Механизатор С. И. Зайцев выехал пахать зябь под лен. Но прежде чем гонять трактор, как говорят, «без  оглядки», он долго налаживал плуг.

- А в чем дело? - спросил я.

- Да вот, понимаешь, предплужники не могу установить как следует, - ответил он, орудуя ключом.

- А разве это так важно?

- Ну а как же? – удивился механизатор наивности моего вопроса. – Видишь, дернину они сбрасывают не на дно борозды, а на откос предыдущего пласта. Будут вести предпосевную обработку, дернина может на поверхности оказаться...

Меня порадовал такой тонкий, рачительный подход механизатора к делу. В ином хозяйстве даже агроном не обратил бы внимания на такую «мелочь».

В «Новой Кештоме» так заведено (и не побоюсь сказать, что это краеугольный камень славных урожаев на здешней земле): вся система удобрений осуществляется в рамках севооборота. Особое внимание - паровому полю, в котором размещен чистый или занятый пар. Зимой отряды плодородия возят сюда органику, готовят компосты, аккуратно укладывая их на хранение. В расчете на гектар вывозится до тридцати пяти и более тонн органики. Если у почвы есть признаки повышения кислотности, соответственно вносят тонну-полторы доломитовой муки. Второе поле обычно занимают под озимые с подсевом трав. Так как в пару оно было основательно заправлено органикой, в почву вносятся главным образом минеральные удобрения.

Третье и четвертое поле занимают клевер с тимофеевкой первого и второго годов пользования. В особой подкормке эти культуры не нуждаются, наоборот, сами обогащают  почву, улучшают ее структуру.

Пятое поле, вслед за многолетними травами, занимает лен. Если все предыдущее время непосредственная забота о земле ложилась на бригадира и агронома, то теперь поле переходит под опеку льноводческого звена. Забота бригадира и агронома, разумеется, при этом не умаляется. Под лен по возможности вносится полная норма туков, слабые участки «подкрепляются» разными видами местных удобрений, которые звено собирает заблаговре­менно.

В последующие годы поле занимают пропашные зернобобовые, яровые культуры. Почва снова получает хорошую заправку. Вся система удобрений в севообороте строится с таким расчетом, чтобы не только нынешней осенью получить хороший урожаи, но и обеспечить долговременное плодородие почвы.

Я не буду утверждать, что в «Новой Кештоме» все идеально, очевидно, там тоже есть свои «огрехи», но основных правил агротехники новокештомцы придерживаются неукоснительно, дорожат той системой, которая сложилась на протяжении многих лет.

^- А как же! Это очень важно, когда на земле порядок устоялся, когда люди знают , в какой очередности выполнять им ту или иную работу, - сказала мне ветеран колхоза, в прошлом прославленный бригадир льноводов Валентина Павловна Жгун.

Кое-кто из читателей может заметить: «А не увлекся ли ты, дорогой, расписывая своих земляков?» Честно скажу, есть у меня к ним пристрастие. Но факт остается фактом: что ни год, в «Новой Кештоме» урожаи льна значительно выше, чем в других хозяйствах Пошехонского района.

Известно, не каждый год урожаем радует. В минувшее десятилетие наиболее уро­жайным для льна в нашей зоне был 1975 год. Район тогда произвел льнопродукции почти в четыре раза больше, чем в предыдущем году. А сравним урожайность хозяйств: в колхозах «Новая Кештома» и «Заветы Ильича» льносемени и льноволокна получено до восьми центнеров с гектара, в большинстве же хозяйств вышло по два-три центнера. В 1978 году льну не повезло. Урожай - кот наплакал. Семнадцать хозяйств из двадцати пяти вообще не получили семян. В «Новой Кештоме» собрали по три центнера с гектара. Что же получается: в урожайные годы большинство хозяйств района поднимается лишь до той отметки, на которую снижаются передовые хозяйства в неблагоприятные?

Вернемся, однако, к 1975 году. Казалось бы, погода благоприятствовала всем хозяйствам района. Но у одних вырос лен, у других - льнишко. Почему так? Во многих колхозах лен был размещен по худшим предшественникам, В большинстве хозяйств безрасчетно вносились минеральные удобрения. Всего 49 процентов льна в районе посеяно было кондиционными семенами, часть которых совсем не протравливали, и т. д. и т. п.

Лен по отношению к агротехнике, можно сказать, одна из самых щепетильных культур. Чуть что не так - тотчас снижает урожайность. Памятен такой пример. Колхоз «Прибой» в 1972 и 1973 годах по урожайности льнопродукции был в числе первых пяти хозяйств района. А в 1975 году (урожайном-то!) оказался на последнем месте. Причина - «Прибой» не выполнил элементарных агротехнических требований. Колхоз потерпел на столь «денежной» культуре одни убытки. Но, что намного хуже, люди утратили веру в свои силы: растили урожай, старались, а весь труд - насмарку. С того времени льноводческая отрасль в «Прибое» отнесена в разряд нерентабельных.

Как видно, само понятие культуры земледелия (а в отношении льна особенно) складывается не только из совокупности агротехнических приемов и требований, но из всего настроя полеводов.

КОГДА ПОСПЕЛ УРОЖАЙ...

Вырастить лен - даже не половине, а, может быть, четверть дела. Еще предстоит вытеребить его. Еще – «второе рождение».

Заметно поубавилась голубизна поля. На каждом стебле - грозди зеленых коробочек. В них уже оформились семена , но еще не приобрели привычного бурого цвета. Пожелтели нижние листочки на стеблях. Агрономы знают: к этому времени вполне сформировалось волокно, и некоторые разрешают начать теребление, рассчитывая за счет вылежки тресты под августовскими росами сдать ее высоким номером. Конечно, рачительный хозяин так делать не будет. Он знает : теребить лен в эту пору – значит недобрать волокно, не получить семян. А вот в фазе ранней желтой спелости теребление начинают повсеместно…

В «Новой Кештоме», в «Заветах Ильича», где посевы семенные, к началу теребления подходят более строго: когда стебли и коробочки в большинстве своем имеют желтый и даже буроватый цвет. Правда, волокно в эту пору становится немного грубее, зато получаются хорошие семена.

Самым прогрессивным способом уборки льна в настоящее время считается комбайновый. На него целиком перешли многие хозяйства Пошехонского района. Но почему-то это лишь те колхозы и совхозы, где лен… не дает богатого урожая. А самые передовые - «Новая Кештома», «Заветы Ильича» - теребят комбайнами 70-80 процентов льняного клина. Остальное - льнотеребилками и вручную. Нет, конечно, дело вовсе не в консерватизме здешних специалистов. Просто они избирают в каждом отдельном случае тот способ обработки, который наиболее эффективен.

С детства памятны и чем-то дороги мне картины того времени, когда лен теребили вручную. Участки обычно распределялись по жребию. Сначала звеньевая с бригадиром размеряли, числами обозначали загоны. Каждый номер - в бумажном рулончике. Потрясут в кепке: «Подходи, бери на счастье!» Но, и взяв номер, никто не мог быть уверенным, что ему повезло. Лишь тогда, когда начинали теребить лен, становилось видно, каков попался загон.

Поле, окаймленное лесом, звенит коричневыми бубенчиками, торопит льноводов. От деревни начинаются загоны. У каждого свое название: «Манин», «Шуркин», «Танюхин» - по имени той, на кого выпал номер. Пестрят сарафаны, рубахи, платки - на поле стар и млад. Надо побыстрее вытеребить лен. К тому же за теребление предусмотрена дополнительная оплата - «льняной рубль». Даже мужики, обычно спесивые в отношении «бабьего дела», не считают зазорным помочь женам - там и тут видны их загорелые спины...

Недавно вспоминали мы об этом с Павлом Николаевичем Яблоковым - новокештомским механизатором, моим давним приятелем, и дивились тому, как столь малопроизводительное, трудоемкое дело восполнялось энтузиазмом! Тут и дух соперничества: «А не отстать бы от соседей!» - и стремление сделать как можно лучше, дабы не посрамить себя перед лицом односельчан. А главное - все было ясно все до мелочей отработано: надергать льна, скрутить поясок, связать сноп, поставить груду. Труд, конечно, нелегкий. Самому приходилось теребить, знаю: за день-то так руки навертишь, хоть криком кричи. Особенно когда участок засоренный попадется. Но в том труде была своя непостижимая изюминка, как и в любом крестьянском деле. Потому работа эта всегда выполнялась в охотку.

Павлу Николаевичу одному из первых в «Новой Кештоме» пришлось осваивать ма­шинную технологию теребления льна. Он помнит, с каким недоверием приняли льно­воды первую льнотеребилку. И то сказать: она исключала лишь непосредственное те­ребление льна. Все остальное - связать сноп, поставить груду - приходилось опять же делать руками. Другой расклад - комбайновый способ теребления, когда лен тут же, на льнище, очесывается и расстилается. Он быстро завоевал признание.

- Одно худо: при машинной уборке льна механизатор остается с полем один на один, - сказал Павел  Николаевич.

Я не понял, почему «худо». «Это все равно как остаться один на один с совестью своей», - пояснил Яблоков. Вот еще, оказывается, какой нюанс есть в работе ме­ханизатора. И я вспомнил непротеребленные загоны, очес головок прямо на полосу...

Комбайновый способ теребления хорош тем, что одновременно совмещает в себе целый ряд операций: теребление, очес го ловок, расстил соломки. Но при этом надо ждать, когда лен полностью созреет, ужимать и без того короткие сроки его уборки. К тому же лен на поле, как правило, неодинаков, не на каждом участке комбайн пойдет. Потому-то передовые хозяйства и комбинируют различные способы уборки. Институтом льна разработана технология уборки урожая, которая объединяет работу одиннадцати машин. К сожалению, и этот комплекс предусматривает ручной труд. С надеждой и нетерпением ждут льноводы, когда эту сложную задачу - широкой комплексной механизации льноводства - решат наши ученые и конструкторы.

Щедро одаривает крестьянина август. Бери, человек, что вырастил, да помни о сроках. Не успеешь взять урожай - пропадет добро. Но сложность в том, что август в один круг собирает многие страдные заботы: не завершен сенокос, надо пахать, сеять озимые. Ни одно из этих дел отложить нельзя. К тому же подпирают уборка зерновых, копка картофеля.

Давно известно, самые большие потери лен несет в период уборки, подработки льнопродукции, сдачи ее на завод. В эту пору как бы с особой силой проявляется роль звеньевых. Лен всецело ложится на их плечи.

Думать о каком-то регламентированном времени рабочего дня льноводам не приходится. Утром чуть свет звеньевая стучит под окном: «Нюрка, хватит спать. Собирайся на лен!» Нюрке спросонок кажется, что она только-только закрыла глаза - поздно приехал с поля муж-механизатор. Пока ужин ему собирала, пока то да се. Хоть спать вовсе не ложись. Привычно стряхнула с себя дремоту, плеснула из рукомойника в глаза холодной водой…

И вот уже на краю поля собрались женщины. Сразу же споро пошло дело. Как бы опережая друг друга, двигаются вдоль сероватых лент тресты, ловкими движениями рук поднимая ее в конуса.

Перед этим звеньевая несчетно раз проверяла: доспела ли треста? Брала «пытки» - вытягивала из ленты прядь, скручивала ее жгутиком, смотрела, как отделяется луб от волокна. Последняя «пытка» показала - пришла пора: на ладонь легли эластичные нити волокон.

Подготовка тресты делится обычно на несколько операций: поднимают ее со стлища, ставят в конуса, просохшую, перевязывают в бабки и перевозят под навес. Затем сортируют по цвету, по длине... Масса ручного труда! Льнокомбайн свел на нет многие из этих операций. Вроде бы дело совсем упростилось. Только на практике все оказывается значительно сложнее. Хорошо, когда участок подходит для комбайновой уборки: длинные гоны, ровный и неполеглый лен, благодатная погода. Но ведь  такое  сочетание редко складывается.

Чаще льнокомбайны расстилают соломку в ленту. Подсохшую, ее поднимают затем подборщиками ПТП-1 или ПТН-1, вяжут в снопы и прямо с поля везут на завод. Одно худо, подборщики эти пока не получили признания у механизаторов. Часто можно слышать: в работе они ненадежны. К тому же нельзя такой машиной достичь аккурат­ности снопа, разобрать льносоломку и тресту по цвету, по длине. Естественно, что по­добная продукция идет ниже номером, чем подготовленная вручную, - звено теряет в выручке. Аккуратность ручного приготовления льносоломки и тресты пока еще ничем нельзя заменить. Потому-то в передовых хозяйствах упорно держатся за старину.

Хорошо, что в «Новой Кештоме» нет пока острой проблемы с рабочей силой. А как быть там, где на три деревни осталось несколько старух? Вся надежда на механизаторов… Пошехонский колхоз имени Калинина не в лучших числится. А вот лен здесь из года в год приносит отменный доход. Конечно, ставка в первую очередь на механизацию.

- Площадь, засеваемых льном, у нас почти равна новокештомской, а рабочей силы в два раза меньше. Тем не менее с уборкой льна мы управляемся наравне с ними, - говорил на одной из сессий райсовета председатель колхоза имени Калинина Владимир Васильевич Роганов.

Специалисты колхоза заранее определяют, куда в первую очередь направить льнокомбайны. Там, где эти машины пустит нельзя, обходятся льнотеребилками и даже работают вручную. Но вот что любопытно: капризные подборщики ПТП-1 и ПТН-1 не вызывают у калининцев особых нареканий. А все дело в том, что подобрали на них наиболее опытных, с творческой искрой механизаторов - пошли машины! Как только начинается теребление, подборщики пускают на подъем льносоломки, затем - на тресту. По сути, весь осенний период подборщики в деле. Да, бывают поломки, но механизаторы терпеливо устраняют их, внося свои  усовершенствования.

Конечно, по сравнению, скажем, с «Новой Кештомой» хозяйство несколько проигрывает в качестве льнопродукции, зато своевременно успевает убрать весь лен и получить хороший доход. Таких подборщиков в колхозах и совхозах района имелось в тот год около двадцати, работали же они только в колхозе имени Калинине.

Как видим, «второе рождение льна» тоже охватывает машинная технология. Но тут наблюдается явный перекос. Заметим: сев, уход за растениями, а в последнее время и теребление достаточно четко поставлено на механизированную основу, и вкупе эти операции, как бы дополняя одна другую, создают определенный цикл. В него в основном неплохо вписывается и льнокомбайн. А дальше - сбой, неотлаженность. Льноводам, если они стремятся к хорошему качеству, приходится слишком часто уповать на ручной труд. В последующей доработке «северного шелка» нет необходимых машин, нет четко налаженной технологии «второго рождения» льна. Вот и получается перекос.

Предугадываю вопрос: как нет машин? Ведь они ведут и. теребление, и расстил, и подъем льна. Все так. Да вот беда, одни механизмы не нашли широкого признания у специалистов, других, видимо, выпускается настолько мало, что наши льноводы их и в глаза не видели. Но даже при полном наборе таких машин слишком много еще остается у льноводов ручного труда, особенно на подсортировке продукции.

Председатель пошехонского колхоза «Волна» М.В. Демидов как-то высказал законную тревогу: «Не стало семян льна! Прежде по двести гектаров льном занимали. Теперь  сто...  Нечем сеять».

Действительно, проблема. Вот уже два года не выполняется план заготовки семян государственной Пошехонской межрайонной льносемстанцией. В 1979 году, например, вместо 963 тонн заготовлено было 633 тонны, в 1980 году и того хуже - план выполнен лишь на треть.

Да, сложные по климатическим условиям были годы. Но ведь урожайное лето - редкая награда земледельцу. Там, где радеют о льне, погода не помеха удаче. В 1979 году в «Новой Кештоме» урожай льносемян составил 6,22, а в следующем, 1980 году - почти четыре центнера с гектара. Кстати, для тех,  кто сетует, что подготовка семян «явно убыточное дело», скажу: только за продажу льносемени государству новокештомцы в 1979 году получили выручку 351146 рублей, да и в следующем доход по этой статье был немалым. Разумеется «Новая Кештома» не исключение. Хорошие семена продают государству колхозы «Заветы Ильича», «Новая жизнь», «Путь Ленина» и другие. Да и можно ли так судить: выгодно, невыгодно? Терминология барышников всегда была зазорной в крестьянском понятии. Почему же теперь мы к делу и не к делу  цепляемся за нее? Ведь это не имеет ничего общего с истинной экономикой.

В эти же два года ряд хозяйств района даже себя не обеспечили семенами. А лен-то растили. И неплохой, говорят, обещал быть урожай. Оказывается, метод очеса семенных головок на землю, о котором я писал выше, не такое уж редкое явление. В 1980 году, как рассказали мне в Пошехонском производственном управлении сельского хозяйства, подобное расточительство допускалось в колхозах «Искра», «Память Чкалова», «Россия», «Сога», в совхозах «Белосельский» и «Покровский».

Чем же объясняют руководители и специалисты такую бесхозяйственность? Обычно ссылаются на погоду: она, мол, подвела. Время уборки поджимало, спешили. А другие, более рачительные соседи разве не спешили? Но при всем том есть у этой бесхозяйственности и своего рода оправдание: современная технология уборки семян далеко не совершенна.

Помню, как удивил меня разговор с бригадиром вахтинской бригады колхоза «Новая Кештома» Ф. Ф. Шахновым:

— Перед началом уборки мы провели пробные околоты льна. Знаете, как пока­зала себя урожайность - двенадцать центнеров льносемени с гектара! И сколько, вы думаете, получили в итоге? Чуть больше семи центнеров...

Вот те и раз! Потери на каждом гектаре составили четыре-пять центнеров. Это в Новой-то Кештоме, где стоимость каждого центнера семян дает от 140 до 210 рублей.

Причины потерь бригадир объяснил так: «Подвел льнокомбайн. Они и новые-то теряют льносемя, а тут прислали старый. Как ни пытались отрегулировать, ничего не помогло. После теребления проросли потерянные семена - словно заново поле засеяли. На пункте сушки, да и при перевозке льновороха тоже не обошлось без потерь».

Да, пункты сушки льновороха, до пятидесяти процентов которого составляют семена, в большинстве хозяйств примитивные, требующие немалых затрат ручного труда. Нередко они строятся на основе самодеятельных проектов, потому, как правило, страдают многими конструктивными и технологическими недостаткам. Работа на них организуется по принципу «абы как». А ведь, казалось бы, что может быть важнее заботы о семенах, от качества которых зависят будущие урожаи...

Нельзя сказать, что научные центры страны не ищут решения этой проблемы. За­служивает внимания, например, разработанный Научно-исследовательским и проектно-технологическим институтом механизации и электрификации сельского хозяйства Не­черноземной зоны РСФСР универсальный пункт сушки и переработки льняного вороха. Он имеет конвейерную систему, в достаточной степени механизирован. Есть проект такого пункта, созданный Витебским филиалом проектно-технологического института «Сельхозтехпроект» совместно с Всесоюзным научно-исследовательским институтом льна.

Каким он должен быть - «лучший вариант»? Видимо, и тут стоит поискать комплексного решения задачи. Почему бы, скажем, не создать мощный комплекс, одновременно готовящий и посевное и товарное льносемя, перерабатывающий в кормовые брикеты мякину и колоколину? Чтобы можно было принимать у колхозов и совхозов не чистое льносемя, а... ворох. При такой централизации удалось бы перекрыть дорогу многим потерям сырья, цена которых неисчислимо велика.

РЕАЛЬНОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ

- А замечаешь ли, - сказал мне как-то ветеран колхоза «Новая Кештома» Михаил Иванович Виноградов, - лен-то как бы на перепутье оказался: от старого отстал и к новому не пристал...

В голосе Михаила Ивановиче я уловил нотки сожаления. Понять его, пожалуй, можно: как и многих истинных земледельцев, его отличает тонкая наблюдательность, умение на основе житейского опыта делать верные выводы. Но на сей раз согласиться я с ним не мог.

Несомненно, с торной, ухоженной дедовской тропы лен выходит на широкую дорогу современной технологии, в основе которой научная агротехника, машинный труд. В этом магистральный путь развития отрасли. Если смотреть шире - на новые рельсы встает все сельское хозяйство страны. Неизмеримо возросла энерговооруженность аграрного сектора социалистической экономики. Все больше поступает на село техники, минеральных удобрений. Буквально на глазах меняется к лучшему и культурная жизнь села. И если мы говорим теперь о каких-то срывах, неурядицах, то как им не быть при такой большой ломке старого уклада?

Да, до мелочей была отлажена старая льноводческая технология. Впрочем, слово технология» тут, пожалуй, не совсем точно. Оно в данном случае не отражает совокупности всех понятий, связанных с производством «северного шелка». Ведь речь не только о том, как сеяли-молотили, мяли да трепали лен, но и о том, какие песни пелись, сказки сказывались, какие надежды на лен возлагались...

Завидным преимуществом старой технологии является ее качественная сторона. Хоть само дело, по современным меркам, велось на уровне примитива, зато прилежания, аккуратности хватало. И в крестьянской агротехнике, и во всех операциях «второго рождения» льна веками вырабатывались свой стиль, свои приемы. Добросовестный хозяин всегда доводил их до совершенства.

Грустные нотки Михаила Ивановича Виноградова, видимо, тем и можно объяснить, что десятилетиями выпестованное в душе понятие о льне он никак не может увязать с новыми веяниями. К тому же лен - одна из самых капризных культур, трудно приноровиться к нему современным машинам и механизмам.

Наиболее острые противоречия между новой и старой технологиями затрагивают, пожалуй, именно качественную сторону дела. Сравните два поля льна - одно вытереблено руками, на другом работали машины. На первом - ровные, аккуратные грудки, снопы, как игрушки; на втором - спутанные дорожки соломки с непрочесанными головками, там и тут - смятые колесами стебли льна... А ведь льняное дело для крестьянина всегда было сердечной радостью. Естественно, больно ему видеть такое.

Однако строго судить машинную технологию мы не имеем права. Она переживает период рождения. Ведь и первый фанерный самолет совсем не похож на современный могучий лайнер. Время все поставит на свои места. Одно можно утверждать с очевидностью: вопросы качества льнопродукции и в будущем будут стоять на первом плане. От этого зависит признание льна на мировых рынках. Поэтому в развитии новой технологии на качественную сторону следует сделать особый крен.

Лен. А есть ли смысл вести о нем пространные рассуждения, если в будущем его успешно заменит синтетика?.. И такое можно слышать нередко.

По-моему, утверждение самое беспочвенное. Трудно гадать о будущем. Но пока синтетика явно проигрывает в соревновании с льняной тканью. Недавно при мне молодая женщина, надевая на малыша синтетические ползунки, сетовала: «Дорогие, а жесткие какие и колючие!» Мне же подумалось: «Ползунки-то, милая, не только жесткие и колючие... Не зря говорят: потому были крепки да выносливы крестьянские дети   что пеленались в льняные пеленки и носили посконную одежду…»

носили посконную одежду...»

Да разве достоинства льна только в его полезных свойствах? Сколько радости дает душе земледельца одна лишь голубизна цветущего льна, который посеян тобой! Разумеется, понять это может только тот, кто растит лен, кто душой к нему прикипел.

Тягу к профессии определяет диапазон ее возможностей и перспектив. Подобно многим другим специалистам, истинный льновод только тот, кто нашел свою гармонию дела, для кого творческое горение затмило корыстные поползновения. Льновод и поле живут взаимными интересами. Человек вкладывает в поле частицу своей души, а оно облагораживает душу земледельца. Надо, чтобы таких преданных льноводству людей было больше. Очень важно сейчас поднять престиж этой древней профессии.

К сожалению, в настоящее время интерес к той или иной профессии чаще всего подогревают только с помощью материального стимулирования. Мы уже как-то привыкли говорить, что хороший лен - это в первую очередь хороший доход. Дотошно подсчитываем прибыль, себестоимость, рентабельность... Я и сам, пожалуй, излишне грешу этими цифрами в своих заметках. Даже социалистическое соревнование льноводов в значительной степени подвержено духу материальной заинтересованности. Почему так? Очевидно, потому, что других форм мало, да и, как правило, не ищем их. Ограничиваемся затрепанным ассортиментом условий и обязательств.

Технический прогресс открывает перед Нечерноземьем поистине безграничные перспективы и в экономическом, и в социальном плане. Но лишь при одном условии - если одновременно не забывать о воспитании в земледельце духовного, возвышенного начала. Особая роль здесь принадлежит искусству, которое задает соответствующий настрой в стихах и песнях, в играх и хороводах, в концертах художественной самодеятельности, в пословицах и поговорках...

Отдаленные перспективы льноводства, пожалуй, не просто разглядеть. Но абрисы ближних вполне различимы - интенсивное развитие отрасли на основе научных достижений, внедрение новых высокоурожайных сортов этой культуры, максимально высокий уровень механизации работ, концентрация посевов льна в специализированных хозяйствах.

Есть целый ряд реальных достижений в этом направлении. На государственных сортоиспытательных станциях рождаются новые высокопродуктивные сорта льна. Некоторые из них, такие, как «оршанский-74», «вперед», «прогресс», и другие уже районированы. Проходят лабораторно-полевую проверку новый самоходный льнокомбайн, специальный пресс-подборщик, который может не только собирать льносоломку или тресту крупными партиями, но и отвозить сырье на завод.

Во многих льносеющих районах нашел прописку родившийся на Смоленщине прогрессивный метод «поле - завод». Суть его в том, что специалисты льнозавода оценивают сырье непосредственно в поле. Меха­низаторам, которые отвозят продукцию не надо долгое время выстаивать в очереди у ворот завода, - сразу укладывай тресту и соломку на сырьевом дворе в скирду. Специалисты идут дальше в разработке этого метода. В ряде колхозов после того, как заготовители определили в поле качество продукции, ее складируют непосредственно в хозяйстве. Когда схлынут заботы уборочной страды, льнопродукцию в любое время можно будет перевезти на  завод. Благодаря этому   вдвое-втрое увеличилась оборачиваемость транспорта в самую горячую для земледельца пору. Разумеется, метод «поле-завод» требует не только доверия между партнерами, но и, как замечают специалисты, высокого уровня технологии возделывания льна. Очевидно, не за горами и создание льноводческих аграрно-промышленных комплексов, в основе которых научная агротехника, четкая технология, стройная система машин, исключающих ручной труд...

В «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981-1985 годы и на период до 1990 года» ставится задача «в легкой промышленности увеличить объем производства на 18-20 процентов. Наращивать выпуск высококачественных товаров, пользующихся повышенным спросом, прежде всего различных видов хлопчатобумажных, шерстяных, шелковых и льняных тканей и одежды из них». Для этого необходимо «повысить урожайность и качество, а также сохранность лубяных культур, увеличить объем первичной промышленной переработки льна-долгунца и конопли». Возможности выйти на рубежи, поставленные XXVI съездом КПСС, у льноводов есть. Достаточно полистать литературу, рассказывающую о передовом опыте механизированных звеньев, чтобы убедиться; сбор по тонне льноволокна с гектара стал чуть ли не нормой многих передовиков в нашем Нечерноземье.

Под посевами прядильного льна в мире занято около полутора миллионов гектаров. На долю нашей страны приходится 75 процентов этой площади. Основная часть его размещена в Нечерноземной зоне, имеющей благоприятные условия для возделывания льна-долгунца. Какие же неисчислимые богатства таит в себе эта культура! Не «монетный двор», а истинно «золотое дно»!..

Александр КОЧКИН

Рыбинск Ярославской области.