Главная » 2009 » Октябрь » 28 » Диковинка из Фалилеево
21:59 Диковинка из Фалилеево | |
 В столярной мастерской Центра народного творчества обстановка, что называется, творческая. Сразу и не сориентируешься. Только те, кто пропитан этой необычайной атмосферой с бодрящим запахом древесной стружки, чувствуют себя здесь, как рыба в воде. Директор центра Андрей Васильев уверенно проходит мимо многообразия деревянных материалов и заготовок, мимо стеллажей с инструментами и приспособлениями, мимо современного оборудования - вглубь комнаты. - Вот оно чудо народного мастерства, - показывает он на немного странную конструкцию из толстых брусьев, кованых металлических соединений и большого колеса от телеги по середине. - Это и есть тот самый токарный станок, к которому большой интерес со стороны всех, кто приходит к нам в гости, - говорит он. - А гостей бывает очень много. Особенно любопытно наблюдать за детьми. У них, как правило, возникает непреодолимое желание потрогать и покрутить все что движется. Мы не отказываем. Бывает, что выстраиваются очереди, чтобы только понажимать педаль и привести в движение ротор с закрепленной в ней деталью. Недавно заглянул мой приятель, доктор технических наук. Ходил вокруг удивлялся, да затылок почесывал – тоже интересно. Если разобраться, то токарные станки для обработки дерева в России использовались с давних времен. Такое оборудование уже при Петре первом делали из железа. В данном случае уникальность в том, что это самоделка. И относительно мастера, который его сотворил, на мой взгляд, уместна поговорка, что голь на выдумку хитра. Ведь приходилось использовать только те материалы, которые есть под рукой: дерево подходящее, чаще всего береза, да кой-какое железо. Вот и получались такие диковинки. Станок работники центра народного творчества привезли из деревни Фалилеево. Помог случай, а, вернее, один из работников центра, Вадим Мишин. Заходя в столярную мастерскую, не раз он заводил разговор о своем деде, о том, какие у него руки были «золотые». Он, дескать, и в кузнечном деле был сноровист, и в столярке - по всей округе лучше не найти. - Почему же это он столяром-то лучшим был? – интересовались, задетые за живое собеседники. - А у него имелся самодельный токарный станок, на котором он много чего не только для себя, но и для других вытачивал. - Где же теперь этот станок? - У тети в деревне под навесом. Понятно дело, уже не в рабочем состоянии, - отвечал он. После очередного разговора на эту тему уговорили Вадима съездить к тетке на деревню. Пожилая женщина, узнав о цели приезда, не заставила себя долго уговаривать. Повела под навес и показала заваленные ненужными вещами и уже почти вросшие в землю деревяшки. Потом, договорились о цене и, погрузив все имевшее отношение к станку, на машину, увезли. Сравнительно немного времени понадобилось умельцам, чтобы станок заработал. Заменили нижнюю часть станины по образцам, устранили люфт у маховика, роль которого выполняло колесо от телеги, сделали новую подставку для резца, изготовили из подходящего материала ремень привода и опробовали. Все получилось… Теперь Вадиму Мишину, заходя в мастерскую, уже нет необходимости самому при случае заводить разговор о деде, Иване Романовиче Цареве. Только на порог, а к нему уже пристают с расспросами. По рассказам Вадима, дед его Иван Романович ушел из жизни весной 1953 года. Вадику тогда было шесть месяцев от роду. Конечно же, личных впечатлений не осталось. Но память о деде сохранилась в воспоминаниях многочисленных родственников, в том числе, матери Вадима, Таисии Ивановны. Большое семейство Царевых, в котором было восемь детей, до сооружения Рыбинской ГЭС жило в деревне Леушино, Мякского района, Вологодской области. Дом был двухэтажный. Рядом располагался Леушинский монастырь, куда жители из близлежащих деревень нередко хаживали не только для совершения духовных обрядов, но и для дел обыденных, например, чтобы обменять молоко на хлеб. Размеренную жизнь близ монастырских стен нарушили планы правительства по электрификации страны. После объявления о необходимости переселяться в незатопляемую зону, Царевы, да еще две соседские семьи, погрузили все свое добро на плоты и стали сплавляться по направлению к Рыбинску. Было получено распоряжение причалить к левому волжскому берегу, в районе Слипа. Плоты продвигались медленно, поэтому дорога казалась долгой. Чтобы скоротать время, собрались переселенцы на одном из плотов и по-соседски решили немного, как говорится, снять стресс. Разложили а импровизированном столе, что Бог послал. Не обошлось и без горячительных напитков. Хорошо посидели… Да только, когда проснулись, увидели, что Рыбинск уже позади. Пришлось, как говорят моряки, бросать якорь жизни в Фалилеево. Обосноваться на новом месте оказалось непросто. Надо было, перевезенный со всем нехитрым скарбом Леушинский дом, собрать и сделать уютным, удобным для жизни. Тут то и пригодился токарный станок. В ходе обустройства от прежней двухэтажки остался только один этаж. Но все в доме было сделано ладно и добротно. Всю мебель в доме Иван Романович делал своими руками. Уже в послевоенное время, когда пошла мода на полированную мебель, наследники деда, его младший сын Иван с супругой, решили не отставать от жизни. Перетащили дедовы шкафчики и сундуки в нежилые помещения. А на место их поставили полированные. С тех пор два или три поколения, «полированных» сменилось. А дедова мебель, хоть и не на видном месте, как стояла, так и стоит. Ничего ей не делается. Только потемнела от времени. Горка для посуды, например, до сих пор, в хозяйстве – незаменимая вещь. Таисия Ивановна рассказывает, что дети очень любили не только смотреть, как отец работает на станке, но и помогали. Он разрешал им раскручивать маховик и качаться на широкой педали, как на качели. А для Вадика Иван Романович незадолго до смерти смастерил люльку, всевозможные нехитрые игрушки и деревянного коня. - К сожалению, ничего из этого дедова наследства не сохранилось, - сетует он, и добавляет, - Но до сих пор в доме еще стоит верстак, на котором работали дед, а потом и дядя Иван Иванович. И никогда не забыть, как пахло свежей стружкой. …Вадим подходит к станку, ставит ногу на педаль, легко подталкивает маховик и аккуратно подносит резец, изготовленный еще дедом, к быстро вращающейся заготовке. Через некоторое время небольшой брусок обретает округлые формы и превращается в изящную деталь. И, наверное, так же, как когда-то дед, легко проводит по ней ладонью. Наблюдая за работой Вадима, нетрудно представить как когда-то и обтачивал такие же детали Иван Романович. Кто видел старые фотографии, без особого труда отмечают внешнее сходство внука и деда. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |